Символы распада - Страница 39

— А если нет? — перебил его директор. — Если они сейчас в Чечне? Или в другом месте? Если они в руках у криминальных кругов? Вы представляете, что может случиться? Будем исходить из самого худшего.

Все понимали, что самое худшее — это Чечня.

Впрочем, если ЯЗОРДы действительно попали в этот регион, то скрыть это было бы чрезвычайно трудно. Однако за два месяца, прошедшие после пропажи, они не были предъявлены, и это давало некоторую надежду, что похитители не связаны с чеченскими властями.

— Два месяца, — почти простонал начальник одного из управлений. — Как получился такой огромный срок? За это время можно было спрятать похищенные ЯЗОРДы куда угодно.

— Земсков считает, что это невероятное стечение обстоятельств, — пояснил директор. — Сейчас комиссия выясняет на месте, как такое могло случиться. Наша задача — выработать рекомендации, предполагая самое худшее. Первое — ЯЗОРДы покинули территорию нашей страны, второе — они находятся на территории Чечни, третье — они находятся до сих пор в пределах страны. Исходя из этих трех версий мы и будем работать.

— А если ЯЗОРДы попали в Иран или Ирак? — безжалостно спросил один из заместителей.

Директор взглянул на него опухшими глазами. Отставка и грандиозный всепланетный скандал были гарантированы. Он невольно сжал правую руку в кулак.

— Будем исходить из самого худшего, — твердо сказал он, — нужно связаться с Министерством иностранных дел и Службой внешней разведки. Пусть они выясняют ситуацию по своим каналам. Нужно задействовать все имеющиеся у нас возможности, — сказал он в заключение. — Все без исключения, — твердо заявил он еще раз.

Совещание закончилось. Все стали выходить из кабинета, но один из заместителей, генерал Потапов, попросил разрешения задержаться. Директор согласно кивнул, понимая, что тот хочет предложить собственную версию поисков исчезнувших зарядов. Он с ужасом думал, что ему предстоит как-то оправдываться перед Президентом, когда сообщит ему о похищенных два месяца назад ЯЗОРДах.

В этот момент раздался телефонный звонок, и директор вздрогнул, обернувшись на телефоны. Это был не прямой телефон Президента, и он, чуть помедлив, снял трубку.

— Добрый вечер, — услышал он голос министра обороны.

— Здравствуйте, — поморщился директор. Только его не хватало.

— Вы уже все знаете? — тревожно спросил министр. — Мне доложил наш представитель, генерал Ерошенко, что контейнеры были пустыми уже два месяца.

— Да, — каждое упоминание об этом сроке было как пощечина лично ему, — я об этом знаю.

— Говорят, что там исчез военнослужащий, — это было самое главное, что волновало министра, — мы сейчас ищем его. Я приказал подключить войска округа. С командующим у меня уже была личная беседа.

— Ищите, — согласился директор.

— Вы сами доложите Президенту? — осторожно поинтересовался министр. Вот почему он позвонил, понял директор.

— Да, я доложу Президенту о случившемся, — сказал он и положил трубку. И посмотрел на Потапова. Тот смотрел, как обычно, не мигая. Эта характерная особенность его немного выпуклых глаз сейчас начала раздражать директора. — Все поняли? — спросил он.

— Беспокоится за свои погоны, — усмехнулся Потапов.

— У вас есть конкретные предложения?

— Есть. Мне кажется, что нужно исходить из самого худшего. Если похитители заранее знали, какую ценность представляют подобные заряды, то они вряд ли хранили бы их столько времени на территории нашей страны. Нужно исходить из того, что они уже вывезли их за пределы России.

— Согласен, — заставил себя согласиться директор, — но пока не слышу ваших предложений.

— Если бы заряды попали в Чечню или чеченцы были хоть каким-то боком причастны к этому событию, мы бы давно знали об этом от нашей агентуры. Скрыть что-либо в Чечне невозможно. А скрыть подобное невозможно вдвойне. Учитывая их национальный характер, нельзя предположить, что они два месяца прячут ЯЗОРДы, решив оставить их на черный день.

— Что вы предлагаете? — разозлился директор. — Я тоже понимаю, что заряды не в Чечне и что их давно вывезли из России. Вы остались, чтобы сообщить мне только эти подробности?

— Нет, — не смутился Потапов, — нам понадобятся нетрадиционные формы поисков. Если заряды вне нашей страны, то вряд ли СВР или МИД окажут нам действенную помощь. Разведчики просто не захотят подставлять своих людей, ориентируя их на поиск исчезнувших зарядов. Мы должны создать специальные группы поиска.

— Вот этим вы и займетесь, — согласно кивнул директор, — от СВР и МИДа нам нужна только конкретная информация, даже на уровне слухов. Все остальное должно сделать наше ведомство. Конечно, если мы хотим оправдаться после случившегося.

— Мне кажется, что можно использовать нетрадиционные формы поиска, — осторожно пояснил Потапов. — Учитывая тот факт, что наши действия должны быть абсолютно секретными и проходить в чрезвычайных условиях, мне кажется, что мы могли бы использовать свой опыт.

— Что вы хотите сказать? — все еще не понимал директор ФСБ.

— Нужно найти ЯЗОРДы и вернуть их в Россию, — наконец четко сформулировал Потапов. — Поэтому я предлагаю вместе со специальной группой поиска использовать опыт одного из экспертов.

— Кого вы имеете в виду?

— Вы о нем помните. Он раскрыл убийство журналиста Миронова. Я о нем вам докладывал.

— Я не понимаю, как можно такое предлагать, — нахмурился директор. — Этот человек не является нашим штатным сотрудником. Он всего лишь бывший эксперт ООН. Почему вы считаете, что мы можем использовать его?