Символы распада - Страница 26

В кабинете не было академиков и не велась запись беседы. И теперь он мог не сдерживать своего гнева.

— Плановая проверка проводилась в начале июня, — хмуро ответил Сырцов. — По правилам — контейнеры нельзя все время вскрывать. Мы проверяем их каждый день, не входя в хранилище. А контейнеры вскрывают только ученые раз в несколько месяцев. Похитители все рассчитали, — добавил он угрюмо.

Волнов был заметно угнетен. Земсков посмотрел на него. Рыжеватые волосы, волевое, умное лицо.

— Хотите что-то добавить, подполковник? — спросил генерал.

— Да, — кивнул Волнов. — Я проводил разработку Мукашевича. У него брат живет в Германии, он женат на немке. Вообще-то раньше с такими связами на подобную работу не принимали, но теперь другие времена…

— Раньше нужно было об этом думать, — прервал его Земсков и закричал: — Нечего оправдываться — вы оба пойдете под суд.

Офицеры молчали. Произошло нечто такое, что не укладывалось в их сознании. Оба понимали чудовищность происшедшего.

— Два месяца! — закричал Земсков. — Целых два месяца! За это время заряды можно было переправить в Полинезию, в Африку, на Луну. Если бы не прокурор, мы бы до сих пор ничего не знали. Как мы объясним руководству ваш провал, что скажем о том, куда делись бомбы?

В кабинете повисло тяжелое молчание. Земсков нервно отвернулся, потом нехотя сказал:

— Возьмите стулья и садитесь, может, от вас будет хоть какой-то толк.

Оба офицера сели в углу. Земсков оглядел собравшихся.

— Нам нужно найти Мукашевича, — твердо сказал он, — видимо, он и был главным организатором случившегося. Кому еще могла прийти в голову идея использовать вывоз радиоактивных отходов для похищения ядерных зарядов? Он подговорил ученых, которые неизвестно каким образом сумели вытащить ЯЗОРДы из хранилища и вывезли их на его автомобиле. И на следующий день он выстрелил в колесо их машины, отчего произошла авария и оба погибли.

Он видел, как согласно кивнул даже Ерошенко, уже осознавший, что и ему придется несладко.

— Нет, — вдруг вмешался Машков, — не получается. Я уже проверил.

— Что не получается? — разозлился Земсков.

У него появилась наконец стройная теория заговора военных и ученых, к которому ФСБ не имел никакого отношения. Но этот упрямый полковник все портил. — Почему не получается? — еще раз спросил генерал.

— Десятого числа машина, за рулем которой находился Мукашевич, вывезла груз, а одиннадцатого он был отправлен в командировку в Иркутск, — пояснил Машков. — Я уже все проверил. Командированных было четверо, и Мукашевич все время находился с ними, никуда не отлучаясь. Он бы не сумел прилететь обратно в Центр, прострелить переднее колесо и улететь снова.

— Тогда скажите, кто мог это сделать, — предложил с неприятной улыбкой Земсков, увидев, как обрадовался Ерошенко. В его словах был скрытый подтекст. Раз ты такой умный, то найди убийцу, как бы говорил генерал.

— Думаю, в любом случае не Мукашевич, — твердо ответил Машков. — Я просмотрел его личное дело. У него не было даже высшего образования. Продумать такую схему похищения он не мог. Это сделал кто-то другой.

— По-вашему, все убийцы должны быть обязательно с высшим образованием, — усмехнулся Земсков.

— Не все. Но тот, кто спланировал это похищение, обязательно должен был все учитывать, — твердо сказал Машков. — И этот человек сумел рассчитать траекторию падения машины, выстрелив в нее именно на обрыве, именно в нужной точке.

— А где же тогда винтовка?

— Ее уже давно здесь нет, — убежденно ответил полковник. — Убийца не настолько наивен, чтобы оставлять ее в Центре. Он давно избавился от нее.

— Все у вас складно получается, — вмешался Ерошенко. — Но где заряды и кто убийца? Вы знаете ответ?

— Нет, товарищ генерал.

— Тогда сидите и молчите, — махнул рукой Ерошенко, — а когда будете знать — скажете. Хорошо вам вот так сидеть и философствовать. А мы обязаны доложить своему руководству, кто виноват и где эти проклятые «ядерные чемоданчики».

Машков молчал. Утерли ему нос, с неожиданным злорадством подумал Земсков.

— Нужно искать следы Мукашевича, — настойчиво заговорил генерал. — Он не винтовка, два месяца назад не пропал. Машков — ответственный за розыски, — добавил он. — Левитин и Ильин продолжают допрос свидетелей. Подключите всех офицеров в помощь. Пусть Сырцов и Волнов вам помогают. Мы должны знать, останавливалась ли машина у лаборатории во время выезда или нет.

— Разрешите, товарищ генерал. — Опять этот Машков лезет со своими вопросами. Вот пусть поищет Мукашевича и, когда не найдет его, получит свое взыскание… Тоже мне умник.

— Что у вас? — раздраженно спросил генерал.

— Я подумал, что мы можем применить метод, который позволит нам определить возможность вывоза из Центра похищенных зарядов. Метод, так сказать, академика Финкеля. Надо проверить наличие радиоактивности у дверей лаборатории, там, где обычно останавливался автомобиль. Если ядерные заряды грузили оттуда, то радиоактивность еще должна была сохраниться, хотя бы фон, даже по истечении двух месяцев.

— Что вы кончали? — спросил генерал. — Какой институт?

— Физтех, — улыбнулся Машков, — собирался стать ученым, но так уж получилось… Тогда отправляли в КГБ по комсомольскому набору.

— Ясно. — Земсков впервые посмотрел на своего офицера с некоторым удовлетворением. Если это сработает, то уже неплохо, можно будет точно доказать, что действительно виноваты ученые Центpa, который находился в ведении Министерства обороны, а помогал им военнослужащий.